Перемена мест - Страница 73

– Пускай сделает, – согласился я. – В конце концов, его городу еще крупно повезло. А что, если бы этот Ворокин в детстве прочитал бы «Молот ведьм» или там маркиза де Сада?…

На экране Ворокин понес уже полную околесицу. Он забубнил в том духе, что Николай Кузнецов есть великий православный святой, которого не объедешь на палочке верхом. И когда находятся святотатцы, которые слово Божье переводят на агитки да идиш…

– Чем ему идиш-то не угодил, козлу бородатому? – обиделся я. – Переключите, Жанна Сергеевна, на тринадцатый… Смотреть противно.

Птичка ткнула кнопочку на пульте, и на экране материализовался развеселый ведущий «Чертовой дюжины». Шли как раз излюбленные на тринадцатом канале забавные сообщения из депутатской жизни – те самые, которые в новости первой и второй программы отчего-то не попадали. Было сообщено о сенсационном выступлении на ЗИЛе депутата Крымова (бывший ненавистник «ИВЫ» теперь вовсю нахваливал ее передовой опыт!), а также о драке между представителями Консервативной партии Муравиным и Зенкиным. И еще о таинственной болезни депутата Кругликова, и о загадочном проекте новой поправки к Конституции, содержание которой-де пока держится в секрете, но подписи для включения вопроса в повестку дня уже собираются…

– Что за болезнь таинственная? – спросил я в пространство, однако ведущий «ЧД» немедленно отреагировал на мой вопрос. Оказывается, это новая разновидность депутатского склероза, когда парламентарий решительно не помнит, о чем говорил вчера, и не узнает знакомых.

– Интересно, что пил вчера со своими знакомыми этот Кругликов? – полюбопытствовала птичка.

– Наверняка он и этого не помнит, – ответил я. – Очень редкое и опасное заболевание.

Ведущий на экране, разобравшись с депутатами, легко перешел к уголовной хронике. Его игривый тон нравился мне ненамного больше, чем сытое равнодушие комментатора-статистика с одного из первых каналов. Хотя в этом веселом цинизме было больше правды, чем в скорби длиною в три секунды и стоимостью в три копейки.

Как обычно, хроника открывалась квартирными кражами, продолжалась налетами и заканчивалась убийствами. Ближе к концу ведущий тоже коснулся перестрелки в «Олимпийце». Правда, на его взгляд, дело тут было вовсе не в наезде на «Унисол». Появились уже знакомые кадры, где ребятишки Кузина-Басина в синей униформе выметают осколки стекла и заделывают пробоины. Скорее всего, – проговорил за кадром ведущий, – это было следствием неудачных переговоров двух преступных группировок, сведениями о которых на канале пока не располагают…

– Умные хлопцы, – подытожил я. – Почти угадали. Мы с вами, Жанна Сергеевна, одна из этих двух группировок. Я – пахан широкого профиля, и киллер, и медвежатник, и рэкетир. Вы на подхвате. Банда, конечно, маловата, что есть, то есть.

– Нам нужен кто-то третий? – полюбопытствовала Жанна Сергеевна, немедленно овладевая моей рукой и направляя ее в знакомом направлении – в район блестящих джинсовых застежек. Мои пальцы привычно легли на эту клавиатуру, готовые к любому пассажу. Правда, сейчас для игры было не слишком подходящее время.

– Нет-нет! – возразил я очень испуганным голосом. – Меня, как пахана, состав банды вполне устраивает.

– То-то же, – гордо произнесла птичка, но, сообразив, что сейчас действительно рановато для дуэта, временно освободила мою руку.

Воспользовавшись возникшей паузой, ведущий сказал нам с Жанной Сергеевной:

– …И еще одна новость. Как нам стало известно, разборки в мире книжного бизнеса сегодня не ограничились инцидентом в «Олимпийце». Только что нам сообщили, что взорван в своей машине Алексей Быков, известный в своей среде как Леха, – директор фирмы «Сюзанна». Кстати, неделю назад следственные органы наконец-то заинтересовались деятельностью этой милой компании…

Под звуки одноименной песенки Челентано нам показали несколько хмурых оперов в конторе «Сюзанны», а затем – остов сгоревшей машины. Насколько я успел заметить… ну да, точно! Наваждение какое-то! Почему их всех несет к моему дому? Петрищев, теперь Леха. Ну, допустим, почему – еще понятно, но вот кто? Неужели «ИВА»? Но зачем, зачем? Никому не хотят доверить право сделать из меня покойника, что ли? М-да, число конкурентов на этом поприще действительно неуклонно сокращается. Хотя, конечно, я не был уверен, что это для меня – большое благо…

– Вот видишь, – рассудительно сказала Жанна Сергеевна. – Что Бог ни делает, все к лучшему. Угрожали тебе эти двое, а теперь глядишь – их уж и нет… Мне кажется, для нас это опять хорошая новость. Я ведь права?

– Наверное, правы, – не очень уверенно проговорил я. – Хотя раньше я не думал, что Бог вооружен огнестрельным оружием и пластиковой взрывчаткой.

– А что же ему, – возразила птичка, – по старинке громы и молнии насылать?

Чтобы не углубляться в теологические споры о современном вооружении Господа, я почел нужным сдаться. Тем более что времена действительно меняются, да и машина Лехи Быкова, как выяснилось, ничем не похожа на неопалимую купину. Сгорела как миленькая. Будем считать именно это добрым знаком. Я выключил телевизор и сказал:

– Пора.

Птичка послушно принесла и разложила передо мною то тряпье, которое ей удалось найти, плюс парик, плюс ножницы и нитки. Знакомые Жанны Сергеевны были хоть и безалаберными, но приличными людьми. Мне пришлось потратить некоторое количество сил, прежде чем моя новая униформа приобрела достаточно отталкивающий вид. В заключение я зачерпнул щепотью пыль с книжной полки и, поплевав на обшлага своего теперешнего одеяния, хорошенько измазал их серой пылью. После чего пристроил тоже пропыленный паричок, нахлобучил огрызок шляпы и спросил у Жанны Сергеевны: