Перемена мест - Страница 91

– Так точно, босс, – по-военному отреагировал мой лейтенант и добавил тревожно: – Что-нибудь случилось?

– При встрече, – бросил я и дал отбой.

Правда, Цокин и без этого мог сообразить, что произошло нечто непредвиденное. Чемоданчик мой он хранил на самый-самый пожарный случай. Я ему так и сказал – самый-самый. За несколько лет нашего знакомства я сумел ни разу не потревожить свой НЗ. Но сейчас ничего другого не остается. В чемоданчике том были элегантный синий плащ, синий в тон плащу щегольской шарфик, кепка и белокурый парик. Кроме того, здесь лежала приличная сумма в рублях и в валюте, запасной паспорт, короткая полицейская дубинка и автомат «узи» с тремя магазинами. Если бы я вдруг оказался в Москве без денег, без оружия и без документов, я мог бы воспользоваться этим набором. Сейчас была не такая ситуация, но выбирать было не из чего. Нет времени. Если выпутаюсь, восстановлю НЗ и снова отдам на хранение лейтенанту Цокину. Если нет, ничего и не понадобится…

Когда я вбежал в кошачий подъезд, на ходу навинчивая мафиозный перстень на свой безымянный палец, Цокин с чемоданчиком уже томился на площадке второго этажа, поглядывая в окно. Услышав шаги, он замер.

– Свои-свои, – заранее сказал я, поднимаясь по лестнице.

Цокин дождался меня, наклонившись, клюнул мой перстень и, только отдав должное ритуалу, рискнул повторить свой вопрос:

– Что случилось, босс?

Пока я шел к подъезду и поднимался на второй этаж, официальная версия успела сложиться в моей голове.

– Война кланов, – бросил я. – Похоже, нам объявили войну.

Цокин молодецки выпятил грудь: он уже готов был стать под ружье. Кажется, за время знакомства со мной Алексей утратил все свое чувство самосохранения. Конечно, когда за тобой СИНДИКАТ – бояться нечего.

– Что я должен делать? – спросил Цокин отрывисто, как и подобает в условиях военного времени.

– Прежде всего успокоиться, – ответил я. – И внимательно слушать все, что я тебе скажу. Итак…

Говоря это, я уже переодевался в синий плащ и натягивал парик. Цокин, держа чемодан передо мной открытым, изображал одновременно и вешалку, и зеркало.

– Чуть криво, – виновато сказал он, и я поправил парик. Теперь все стало в порядке. Вместо интеллигента возник легкомысленный волосатый плейбой, весь в фирме. Я сунул ненужные более очки в чемодан; туда же, скомкав, сложил и интеллигентское тряпье. Дубинку я поместил в рукав, а «узи» оставил на месте, хватит мне и «Макарова». Не воевать же мне в самом деле и на всю катушку!

Цокин бросил мужественный взгляд на оставленный «узи». Чувствую, он уже вообразил, что автомат сейчас будет вручен ему. Как бы не так! Не в моих правилах бросать в атаку зеленую необстрелянную молодежь. Даже если эта молодежь землю роет и хочет сражений.

– Вольно, лейтенант, – проговорил я. – Слушай мою команду.

Цокин напрягся, как спринтер перед стартом.

– Сейчас я пойду во-он в тот дом, – проговорил я, тыкая пальцем в окно. Место у окна было удобно тем, что отсюда открывался вид на пряниковский офис. – Они захватили члена нашей семьи и держат в заложниках. На втором этаже, на территории литагентства «Пряник». Я попробую с ними договориться и все уладить. Ты засекаешь время. Если я не выйду из подъезда через полчаса, то ты…

– То я… – машинально повторил Цокин, хищно поглядывая на «узи». Я закрыл чемодан и поставил его на пол.

– То ты немедленно уходишь отсюда и из любого телефона-автомата звонишь по этому номеру… – Я дважды продиктовал номер Жанны Сергеевны. – И объяснишь, что меня больше нет. Понял?

Цокин вытаращил глаза.

– Далее, – сказал я, не обращая внимания на то, что мой лейтенант порывается что-то сказать. – Деньги все оставляешь себе. Пригодятся. Если хочешь, с работы можешь уйти или взять отпуск. Затаись хотя бы на месяц. Закончатся все разборки – тогда, может быть, наши тебя найдут. Если никто не обратится, значит, победил другой клан. Ясно?

– Никак нет, – объявил мне лейтенант.

– То есть? – удивился я. Мне казалось, что я все изложил внятно.

– Я не имею права вас бросить, босс, – торжественно произнес Цокин. – Я готов погибнуть вместе с вами.

Я рассердился. Он, видите ли, рад пожертвовать собой ради дорогого дона! Психушка. Боюсь, что игра в мафию зашла слишком далеко. Надо окоротить героя, босс я или кто?

– Щенок! – процедил я сквозь зубы и влепил Цокину добрую пощечину. – Ты будешь делать только то, что я сказал. Если я погибну, а ты уцелеешь, значит, так надо для НАШЕГО ДЕЛА.

Монолог этот был до омерзения киношный, но только такие штуки могли вразумить этого лейтенанта мафии из среды монтеров. Цокин схватился за щеку и сказал покорно:

– Да, босс.

– Тогда сверим часы, и я пошел, – сказал я миролюбиво. Мы оба взглянули на циферблаты, а потом я стал спускаться по лестнице, оставив бедного Цокина переживать за меня. Я искренне надеялся, что теперь, после моего внушения, он не станет проявлять инициативы. Не знаю, чем для меня закончится сегодняшний поход, но уж для Алексея любая самодеятельность могла иметь единственный – и трагический – финал. Меньше всего мне хотелось подставлять Цокина под пули. Должен ведь я быть в ответе за того, кого приручил. Кажется, это Экзюпери, «Маленький принц». Хотя не уверен.

Чтобы попасть в офис агентства «Пряник», надо было войти через центральный подъезд, свернуть по коридору направо и подняться на второй этаж по боковой лестнице. Первый этаж был жилой, и лишь на втором поселилась пара контор. Хотя, по-моему, только пряниковская точка функционировала бесперебойно; его соседи по этажу любили устраивать себе выходные и отпуска. Короче, были несерьезными бизнесменами. Пряник рассчитывал со временем выжить с этажа этих лоботрясов и приобрести все остальные помещения для своего агентства. Тогда здесь можно было бы разместить мини-типографию, печатать буклеты, каталоги книжных выставок и прочую столь необходимую в его деле бумажную чепуху.